Путешествие в мечту - Виктор Бондарчук

«Замри сука, приколю.» – и почему то Егору показалось, что рядом с сердцем шило, а не обыкновенная финка. Разницы то в общем ни какой, а вот ужас от тонкого стального жала панический. И он, безвольно переступая ногами, заходит в подъезд, где его шансы на освобождение уменьшаются в разы. Можно еще дернуться. Рвануться вниз по ступенькам вместе с противником. Но колющая боль под левой лопаткой предупреждает, сдохнешь на этой грязной лестнице. Третий этаж, дверь чужой квартиры захлопнулась. Шансов у моряка кажется не осталось. Голова кружится, шея сдавлена так, что кажется вот – вот треснут позвонки. Противник очень сильный. Его втолкнули в темную ванную, захлопнули дверь. Это пожалуй была уже вторая ошибка бандитов. Зря они напали на человека, который давно готов к самому страшному. Но коли напали, зачем давать ему время отдышаться, сообразить что к чему.

Через пять минут Калачев полностью пришел в себя, и уже понял в чью квартиру попал. Аркаша, урод лагерный, замутил непонятку. Зачем ему это надо? Где живут, там обычно не гадят. Это аксиома. А если на это пошли, то значит есть веские причины. Может машину отмести хотят? Так это нереально. Одноклассник Вадик Зинченко, подполковник милиции. Он Аркашу по стене размажет. А как он размажет то? Откуда узнает? Это простая мысль заставила моряка содрогнуться, замереть на мгновение от ужаса. И она же подтолкнула к действию. Он знает, на практике проверил. Лучшая защита – нападение. И если ему уготовано судьбой подохнут сегодня, что реальней реального, то надо уйти из этого мира хотя бы громко хлопнув дверью. Пока есть время, надо хоть чем то вооружиться. Глаза привыкли к темноте. Егор осмотрел помещение и сразу приметил проволоку, прицепленную к рычагу сливного древнего бачка. Она толстая, но не настолько, чтобы ей можно было проломить голову. А вот для кастета вполне подойдет. Толщина пять миллиметров, а гнется легко. Егор сворачивает ее в четыре витка по ширине ладони. А кончик загибает перпендикулярно основанию. Теперь пятисантиметровый отросток торчит между указательным и безымянным пальцами. Торчит жестко, но не настолько, чтобы пробить толстую одежду. Ничего, есть много мест незащищенных. Теперь второе. Надо занять такую позицию, чтобы отвлечь внимание противника, чтобы тот заранее не рассекретил его оружие. Второго то шанса точно не будет. У этого гада к его дурной силе еще пистолет. Рукояткой которого он огрел Калачева, когда втолкнул в ванную. И моряк, снова превратившийся из жертвы в полноценного противника, кидает на дно ванны грязное большое полотенце, от которого так мерзко воняет. И ложится на него в такую же наверное грязную ванную. Правую руку с кастетом он прикрывает бедром. Все, остается только ждать. Исполнилась мечта идиота, дождался крутых событий. Подумал про свою любимицу Дашутку и ярость просто захлестнула. Он уже готов прямо сейчас выбить дверь и сходу начать разборку. Глубоко дыша, постарался успокоиться. Все получится, если только он не будет суетиться. Он обязан все проделать спокойно и хладнокровно. На кону то жизнь.

Авторитет.

Корень, в миру Василий Васильевич Коренев, к своим сорока трем годам двадцать отмотал по лагерям и тюрьмам. Сухопарый, очень сильный, он являл собой образ типичного лидера. Каким и был всегда и везде. Расслабившись в удобном кресле, сидя с бутылкой коньяка у телевизора, он думал. Эти думы не давали ему покоя, навевая легкую, пока еще ничем не проявившуюся тревогу. Он чуял беду, она была совсем рядом. И надо вот прямо сейчас принять решение, чтобы избежать больших неприятностей. Он встал, подошел в прихожей к зеркалу. Черный шикарный костюм, белая рубашка, все по фигуре, все четко. А вот лицо аскета, с резкими чертами, выдает в нем бывшего зэка. Надо хоть волосы подлиннее отрастить, что ли? Никаким костюмом свою настоящую суть не скроешь. А ведь он на сегодня вполне удачливый бизнесмен, и зачем ему этот беспантовый гоп – стоп. Зачем он дал на него добро? В его сумке сто штук зеленью. Но этого до безобразия мало. Чтобы войти в дело полноценным партнером, надо в десять раз больше. Кореша корешами, а крутиться придется самому. Вот и тянет с собой Аркашу, которого планирует использовать по линии наркоты. Вложив всю сумму в дело, надо будет на что то жить. На текущие расходы деньги нужны. Ведь он уже не сможет кому то подчиняться. Вот от этого и разрешил пацану поднять свой авторитет. Было бы денег больше, на хер бы ему этот Аркаша с его мечтами стать законным. Хотя нет, он парнишка умненький, на новом месте без него, как без рук. А сердце то болит и ноет. А это очень четкая примета. Всегда так было перед тем как сгореть – влипнуть. И так, решено. Завтра поутру он уезжает поездом. Встречаются на Урале. Жаль только, что придется ехать одному, Сивого надо по любому Аркаше в помощь оставить. Без шестерки и отбойника как то неуютно. Если пацаны доберутся по тихой до Челябинска, то там все и скорректируем. Корень снова расположился перед телевизором, замахнул стопку. Через минуту ввалились подельники. Быстро они управились, может ничего страшного и нет. Но в душе то страх не проходит. А это у него четкий диагноз на неприятности, проверено годами. Аркаша прямо захлебывается от восторга, как все здорово получилось, фраер даже не дернулся.

«Завтра поутру подтяну нотариуса, у меня там все схвачено. Переоформим тачку и вечером тронемся.» – Сивый угрюмо роняет:

«Документов то у водилы нет. Только ключи от тачки.»

«Он их в машине забыл. Через часик спросим и он ответит. Пошли лучше по стопке дернем. Я что то от волнения проголодался.»

«А что потом с ним сделаем?»

«Это моя проблема. Сам решу. Все устрою.» – Сивый глядит на подельника с уважением.

«Тебе то от всего этого одни удовольствия. Хочешь избей его до полусмерти, хочешь опусти, он в твоем распоряжении. Но только после того, как бумаги подпишет. Все, пошли на кухню,» – прямо себя уже паханом чувствует, щегол вострожопый. Такой при случае сразу свою тему замутит, сука мелкая. Корень неожиданно раздражается, опасность уже совсем рядом. Он ее очень даже реально ощущает. Сердце ноет непрерывно. Все, завтра поутру линяю.

Схватка.

Егор делает вид что чутка придремал. Крик и яркий свет в глаза.

«Ты че сюда спать приперся.» – и рука здорового дернула Егора за шиворот так, что он чуть не вылетел из ванной. И тут же прижался к противнику, избегая удара рукояткой пистолета по голове. Та прошла вскользь. От испуга и боли он несколько раз не раздумывая ткнул бандита железякой в шею. Тот пытается оторвать его от себя, чтобы нанести полноценный удар. Ума не хватает освободить правую руку. Так и держит Егора за ворот рубахи. Джинсовка крепкая, даже не треснула. Еще секунда и будет поздно. И Егор снова и снова бьет правой, стараясь попасть в шею. Неожиданно противник отстранился, схватился за горло и склонился над ванной. Громко стукнул пистолет, упав на кафель. Что есть силы Егор толкнул здорового в спину. Тот как бы нехотя перевернулся в ванну. Пистолет мгновенно поднят. Судорожно дернул затвор и патрончик весело запрыгал по полу. Удивляясь своему хладнокровию, Егор выщелкнул обойму, в которой было пять патронов, в стволе шестой. Поднял с пола упавший, сунул в карман и шагнул за дверь. Поднимая патрон, он просто тянул время. Ему не хотелось выходить. Страшно становилось с каждой секундой. Но все уже шло – двигалось независимо от него. Понимает, назад ходу нет. Шаг в прихожую и нос к носу сталкивается с Аркашей. Успел удивиться, что тот такой же маленький, но правда в плечах стал чуть пошире. Пуля отбросила того метра на два. А дальше уже нет времени ни рассуждать, ни боятся. В два прыжка ворвался в зал. Мужик, сидящий в кресле, удивленно обернулся и был снесен с на пол пулей ударившей в глаз. Успел подумать, как мощно дергается тэтэшник, и как негромко хлопает выстрел, глушак хороший. И уже через мгновение был в спальне. Там никого. Для верности Егор заглянул в шкаф. Поднял сиденье дивана. Все кажется закончилось. Удивительно, но особого страха и волнения нет. Как будто он каждый день в таких разборках участвует. Надо скорее уходить, но ключ от машины у кого из этих. Первым под шмон попал Аркаша. И ключ был сразу найден в кармашке его джинсов. А флотская привычка дала о себе знать. Ведь постоянно лазят по трюмам, дербенят груз. Не смог уйти, не обыскав тщательно квартиру. Взгляд останавливается на мужике лежащим у кресла. Черный пиджак задрался, и на фоне белой рубашки, за поясом на спине, торчит пистолетная рукоятка. Стараясь не смотреть на голову, где вместо затылка кровавая дырища, Калачев выдергивает пистолет. Проверить карманы не хватает решимости. И тут взгляд натыкается на сумку, стоящую у кресла. В ней спортивный костюм, рубашка, электро бритва и плотный пакет из целлофана. В боковом кармашке сумки финка, настоящее произведение лагерного искусства. Острая, как бритва, она нежно прорезает упаковку. Внутри деньги, и кажется немалые. Азарт наживы отгоняет страх, и Калачев остается в квартире еще на полчаса. Но больше ничего ценного не находит. Забирает на кухне из холодильника литровую бутылку «Абсолюта» и семьсот граммовую бутылку марочного армянского коньяка. К ним на закуску экспропреирует три палки сухой колбасы. Все, можно отчаливать. Стоп, надо тэтэшник пристроить. Из него ведь людей поубивали. Пусть будет рядом с хозяином. И зайдя в ванную, он тщательно протерев пистолет, опускает его в кровь, под левую руку здоровяка. Ее натекло много, видно сливное отверстие забилось. Надо бы шевельнуть труп, но нет на это решимости. Кажется, что вся одежда пропиталась у того кровью. Все внимательно осмотрев, натыкается на проволоку, которая его спасла. Забирает ее. Вложил в руку Аркаши. Вот менты удивятся. Мелкий, почти дохляк, а такого бычару завалил. На грязном полу могут остаться следы его китайский тапочек, так называемых кунфуек, с их характерным протектором. В прихожей переобувается в модельные туфли видно того в костюме. Заодно натягивает на себя кожаный плащ и такую же кепку. В кармане находит тонкие кожаные перчатки. Удачно, не надо будет лапать замки. Водку и тапочки укладывает к деньгам в сумку. Открывает форточки на кухне и в обоих комнатах. Чем позднее найдут этих совсем не безвинно убиенных, тем для него лучше. Перед тем, как выйти из квартиры, оглядывает себя и усмехается. Под дорогим плащом дешевая китайская трикуха с тремя белыми адидасовскими полосками, которые своей яркой белизной будут светить уликой. Ну не снимать же брюки с убитого. И Калачев, подняв воротник плаща, натянув кепку на глаза, шагнул за дверь. Мощный замок щелкнул оглушительно, показалось будто на весь дом. В подъезде он никого не встретил. Да и мудрено в такой час ночи. И уже на улице вспомнил, барсетка с документами и ключами от квартиры осталась в бардачке машины, то ли на беду, то ли на счастье. Идти за ними на стоянку себе дороже, это исключено. Злые спросонья охранники точно запомнят ночного посетителя. А в его положении надо как можно меньше мелькать. Ехать сейчас к сестре на другой конец города тоже не разумно. Город набит милицейскими патрулями, и его проверят на первом же углу. Вот удивятся, обнаружив в сумке джентльменский набор из финки, пистолета и крупной суммы денег. Не только удивятся, но и очень сильно обрадуются. А радость доставлять милиции в его планы пока не входит. Придется остаток ночи коротать в парке, до которого два шага, только дорогу перейти. Егор забрался в самые дебри, нашел поваленное дерево, на котором и расположился. Время потекло по секундам, почти остановилось. И чтобы хоть как то приблизить рассвет занялся пересчетом денег. И сразу вспотел от волнения и испуга. В пакете было столько, сколько ему надо было зарабатывать в течении десяти лет. За такие деньги могут поднять суету не одни менты. Хотя с другой стороны, на нем сейчас повисло столько, что ни в жизнь не отмазаться ни от милиции, ни от уголовников. Так что в случае провала его жизнь закончится однозначно. Хотя если подумать – взвесить, то у хозяина этих денег к нему претензий нет и не будет уже никогда. Как и у его подельников. А тем кто на этом свете, и кто может быть в курсе всех этих дел, надо сильно постараться, чтобы найти его, Калачева. А это где то один к десяти. Вполне возможно, что кто то не спал в эту ночь, маясь бессонницей, пялился в окно. И совсем невероятно, что он рассмотрел Егора в полной темноте. А брючки то спортивные, компрометирующие он завтра сменит. Ему только бы добраться поутру до сестры. Он двинет к остановке после шести утра. Менты, отработавшие ночь, готовятся к сдачи дежурства и реагируют только на конкретные вызовы. Да и после шести уже довольно многолюдно. Народ на работу спешит. Так что он думает, большинству будет не до него. А сейчас, пока есть время, надо продумать свои действия на ближайшее время. В доме он не появляется однозначно. Всем скажет, что уехал на рыбалку в верховья Енисея или на Байкал. Он фактически не местный. Никто и не обратит внимания на него, в городе он или нет. С этим все понятно. Что делать с деньгами? Пистолет, финку и деньги не потащишь с собой в машине. Тщательный досмотр и ты сгорел. Его задача простая, сохранить деньги, про которые возможно никто не знает кроме их владельца. Они очень семье пригодятся, при самом плохом для него раскладе. Значит надо быстро, пока все тихо, перебросить деньги домой и там их надежно спрятать. Самолет исключен, в аэропорту четкий досмотр и регистрация. Остается поезд. И желательно по чужим документам, чтобы при случае не спросили, а зачем домой мотался не с того, не с сего. По компу то легко пробить все его перемещения. Генеральная линия плана наметилась. Детали он подкорректирует днем. Пока задача номер один добраться до сестры. А время по прежнему тянется медленно – медленно. В сумке дорогой коньяк и закуска. Он знает, что и не раз проделывал на ночных вахтах. Стоит только отхлебнуть горячительного, как время не просто побежит, а полетит. И день пронесется мгновенно, и неделя и месяц. Но вот какой будет конечный результат, это одному Богу известно. То что он будет катастрофически отрицательным, сомневаться не приходится, проверено практикой.